А.К. Толстой - поэт с ярко выраженным своеобразием. Его представления о поэзии, ее месте в жизни человека, назначении, характере поэтического творчества развивались под влиянием идеалистических идей. В одном из писем к жене, С.А. Толстой, поэт так определил характер творчества: «...знаешь, что я тебе говорил про стихи, витающие в воздухе, и что достаточно их ухватить за один волос, чтобы привлечь их из первобытного мира в наш мир... Мне кажется, что также относится к музыке, к скульптуре, к живописи.

Мне кажется, что часто, ухватившись за маленький волосок этого древнего творчества, мы неловко дергаем, и в руке у нас остается нечто разорванное или искалеченное или уродливое, и тогда мы дергаем снова обрывок за обрывком, а потом пытаемся склеить их вместе или то, что недостает, заменяем собственными измышлениями, подправляем то, что сами напортили своей неловкостью, и отсюда - наша неуверенность и наши недостатки, оскорбляющие художественный инстинкт...

Чтобы не портить и не губить то, что мы хотим внести в наш мир, нужны либо очень зоркий взгляд, либо совершенно полная отрешенность от внешних влияний, великая тишина вокруг нас самих и сосредоточенное внимание, или же любовь, подобная моей, но свободная от скорби и тревог». В поэтической форме эти взгляды были высказаны А.К. Толстым в программном стихотворении «Тщетно, художник, ты мнишь, что творений своих ты создатель...»:

Тщетно, художник, ты мнишь, что творений своих ты создатель!

Вечно носились они над землею, незримые оку.

Но передаст их лишь тот, кто умеет и видеть и слышать,

Кто, уловив лишь рисунка черту, лишь созвучье, лишь слово,

Целое с ним вовлекает созданье в наш мир удивленный.

Представляя обзор творчества поэта в статье «Поэзия гр. А.К. Толстого», Вл. Соловьев отмечал главную идею стихотворения: «Истинный источник поэзии, как и всякого художества, - не во внешних явлениях и также не в субъективном уме художника, а в самобытном мире вечных идей или первообразов».

А.К. Толстой назвал себя «певцом, державшим стяг во имя красоты». В поэме «Иоанн Дамаскин» он писал:

Мы ловим отблеск вечной красоты:

Нам вестью лес о ней звучит отрадной,

О ней поток гремит струею хладной,

И говорят, качаяся, цветы.

«Мое убеждение состоит в том, - отмечал А.К. Толстой, - что назначение поэта - не приносить людям какую-нибудь непосредственную выгоду или пользу, но возвышать их моральный уровень, внушая любовь к прекрасному, которая сама найдет себе применение безо всякой пропаганды». Толстой высказал эту мысль уже на закате своих дней, в 1874 г., когда подводились итоги жизни, но начиная с 1840-х годов поэт не приемлет то прагматическое понимание искусства, которое начало укореняться в литературе. О примитивно понимаемой пользе, в том числе и искусства, высказывались многие русские писатели-мыслители - Ф.М. Достоевский, И.С. Тургенев, И.А. Гончаров и др. В 1871 г. Толстой напишет «балладу с тенденций» «Порой веселой мая», в которой в яркой сатирической форме (диалога наивной невесты и прагматического жениха) представит «полезные» воззрения нового времени:

Наивысшим проявлением красоты жизни была для А.К. Толстого любовь. Именно любовь открывает человеку суть мира:

Меня, во мраке и пыли

Досель влачившего оковы,

Любови крылья вознесли,

В отчизну пламени и слова;

И просветлел мой темный взор,

И стал мне виден мир незримый.

И слышит ухо с этих пор,

Что для других неуловимо,

И с горней выси я сошел,

Проникнут весь ее лучами,

И на волнующийся дол,

Взираю новыми очами.

И слышу я, как разговор,

Везде немолчный раздается,

Как сердце каменное гор,

С любовью в темных недрах бьется,

С любовью в тверди голубой,

Клубятся медленные тучи,

И под древесною корой,

Весною свежей и пахучей,

С любовью в листья сок живой,

Струей подъемлется певучей.

И вещим сердцем понял я,

Что все, рожденное от Слова,

Лучи любви кругом лия,

К нему вернуться жаждет снова.

И жизни каждая струя,

Любви покорная закону,

Стремится силой бытия

Неудержимо к Божью лону.

И всюду звук, и всюду свет,

И всем мирам одно начало,

И ничего в природе нет,

Чтобы любовью не дышало.

(«Меня во мраке и пыли», 1851, 1852)

Как и в пушкинском «Пророке», который близок образностью к стихотворению А.К. Толстого, в произведении нарисована картина перерождения обыкновенного человека в пророка, поэта под влиянием могущественной Божественной силы любви. Любовь для Толстого всеобъемлющее, высшее понятие, основа, на которой строится жизнь. Одним из проявлений высшей любви является любовь земная, любовь к женщине. Закономерно, что еще в начале своего творчества А.К. Толстой обращается к вечному в мировой литературе сюжету о Дон Жуане. Его драматическая поэма «Дон Жуан» рисует главного героя как подлинного рыцаря любви, и именно любовь открывает «чудесный строй законов бытия, явлений всех сокрытое начало».

Значительное место в поэтическом наследии А.К. Толстого занимает любовная лирика, циклы стихотворений, связанные с образом С.А. Миллер (Толстой). Это такие произведения, как «Средь шумного бала», «Колышется море», «Не верь мне друг », « Когда кругом безмолвен лес », « Что ты голову склонила », «Усни, печальный друг», «Не ветер, вея с высоты», «Минула страсть», «Слеза дрожит» и другие. Любовное чувство выражено Толстым психологически конкретно, точно и просто, иногда даже наивно, но одновременно и утонченно. Толстой разнообразен в формах выражения лирического чувства. Исследователем творчества А.К. Толстого И.Г. Ямпольским отмечено, что слова грусть, тоска, печаль, уныние наиболее часто употребляются поэтом при определении собственных любовных переживаний и переживаний возлюбленной поэта («И о прежних я грустно годах вспоминал», «И думать об этом так грустно», «И грустно так я засыпаю» и др.). В стихотворениях, стилизованных под народные песни, интонация, как правило, иная - удалая, страстная, в них с чувством любви неразрывно связано стихийное чувство свободы, независимости, безрассудности (стихотворения «Ты не спрашивай, не распытывай», «Коль любить, так без рассудку» и др.).

Красотой для А.К. Толстого полон не только мир чувств человека, но и мир природы. Гимн земной красоте звучит в поэме «Иоанн Дамаскин»:

Благословляю вас, леса,

Долины, нивы, горы, воды!

Благословляю я свободу,

И голубые небеса!

И посох мой благословляю,

И эту бедную суму,

И степь от краю и до краю,

И солнца свет и ночи тьму,

И одинокую тропинку,

По коей, нищий, я иду,

И в поле каждую былинку,

И в небе каждую звезду!

Воссоздавая красоту природы, мира, поэт прибегает к звуковым, зрительным, осязательным впечатлениям. Важны для поэта осязательные впечатления. Сам он признавался: «Свежий запах грибов возбуждает во мне целый ряд воспоминаний. ...А потом являются все другие лесные ароматы, например, запах моха, древесной коры, запах в лесу во время сильного зноя, запах леса после дождя... и так много других..., не считая запаха цветов в лесу». В балладе «Илья Муромец» он пишет:

Снова веет воли дикой,

На него простор,

И смолой и земляникой,

Пахнет темный бор.

Часто, особенно в ранних произведениях (преимущественно в 1840-1850-е годы), картины природы в поэзии А.К. Толстого сопровождались историческими и философскими размышлениями. Так в знаменитом стихотворении «Колокольчики мои» поэтическая картина природы сменяется раздумьями лирического героя о судьбе славянских народов:

Громче звон колоколов,

Гусли раздаются,

Гости сели вкруг столов,

Мед и брага льются,

Шум летит на дальний юг,

К турке и к венгерцу -

И ковшей славянских звук,

Немцам не по сердцу!

Стихотворение становится современным, сопряженным с раздумьями русской интеллигенции о единстве славянских народов. В более позднем периоде творчества пейзаж в поэзии А.К. Толстого будет самостоятельной и самоценной картиной, лишенной декоративной яркости, непритязательной, реальной, скромной. Ежедневное, будничное по-пушкински поэтически преображается А.К. Толстым:

Сквозит на зареве темнеющих небес,

И мелким предо мной рисуется узором,

В весенние листы едва одетый лес,

На луг болотистый спускаясь косогором.

И глушь и тишина. Лишь сонные дрозды,

Как нехотя свое доканчивают пенье;

От луга всходит пар...

(«На тяге»)

Пейзажные зарисовки часто смыкаются в произведениях А.К. Толстого с балладными мотивами. В стихотворении «Бор сосновый в стране одинокой стоит» характер пейзажа имеет балладные черты - ночной бор, погруженный в туман, шепот ночного ручья, неясный свет месяца и т. д. Строка «Я люблю в том бору вспоминать старину» навевает мысль о дальнейшем балладном развертывании сюжета, которого, однако, не происходит.

Для поэзии А.К. Толстого характерен момент недоговоренности, недосказанности. «Хорошо в поэзии не договаривать мысль, допуская всякому ее пополнить по своему», - отмечал поэт в письме 1854 г. к С.А. Миллер. Подобную недосказанность, неисчерпаемость мысли, чувства можно отметить в стихотворениях «По гребле неровной и тряской», «Земля цвела» и др. В балладе «Алеша Попович» поэт напишет:

Песню кто уразумеет?

Кто поймет ее словами?

Но от звуков сердце млеет,

И кружится голова.

Не только мир красоты становится предметом изображения в творчестве А.К. Толстого. Миру красоты противопоставлен в его поэзии мир светских предубеждений, пороков, мир обыденности, с которым Толстой, как воин, но с «добрым мечом» вступает в сражение. Неслучайно в произведениях поэта часто появляются образы с военной атрибутикой:

Двух станов не боец, но только гость случайный,

За правду я бы рад поднять свой добрый меч.

Господь меня готовил к бою,

Любовь и гнев вложил мне в грудь,

И мне десницею святою,

Он указал правдивый путь...

Мотивы открытого противостояния злу окружающего мира звучат в стихотворениях «Я вас узнал святые убежденья», «Сердце, сильней разгораясь от году до года» и др. Наиболее сильно, ясно, полемично звучат эти мотивы в стихотворение 1867 г. «Против течения»:

Правда все та же!

Средь мрака ненастного,

Верьте чудесной звезде вдохновения,

Дружно гребите во имя прекрасного,

Против течения!

В резкой форме мотивы неприятия всего того, что противно красоте, внутренней свободе звучат в юмористических и сатирических стихах А.К. Толстого.

Алексей Константинович ТОЛСТОЙ

О любви

Известный своими историческими драмами в стихах и сатирическими произведениями, один из создателей знаменитого Козьмы Пруткова, А. К. Толстой был и проникновенным лириком. Народными стали песни на его слова «Кабы знала я, кабы ведала», «Колокольчики мои, цветики степные».

Любовная лирика А. К. Толстого всецело связана с именем его жены - Софьи Андреевны Бахметевой (в первом замужестве - Миллер). Глубокая и многолетняя любовь предстает в этой лирике в романтически-возвышенном колорите. Любимая изображена как предмет восторга и поклонения, как высокий идеал. Поэтому в стихах, посвященных ей, почти вовсе нет бытовых деталей, эпизодов, по которым можно было бы восстановить подлинную историю их взаимоотношений, как это можно сделать по стихам Некрасова, Тютчева, Огарева. Нет в них и психологических коллизий. В них предстает высокое, поэтическое, но почти не меняющееся чувство самого поэта.

Among noisy ball, casually,
In alarm of wordly vanity,
I have seen you, but secret
Your coverlets of line.

Only eyes it is sad looked,
And the voice so marvellously sounded,
As a ring of a remote pipe,
As the seas a playing shaft.

Your camp was pleasant to me thin
And all your thoughtful kind,
And your laughter, both sad and sonorous,
Since then in my heart sounds.

At o"clock lonely nights
I love, tired, to lie down -
I see sad eyes,
I hear cheerful speech;

And I am sad so I fall asleep,
And in dreams unknown I sleep...
Whether I love you - I do not know,
But it seems to me that I love!

Дмитрий Хворостовский - Средь шумного бала

ПЕТР НАЛИЧ В ЦДА - РОМАНС "СРЕДЬ ШУМНОГО БАЛА..."

>>Литература: А. К. Толстой. Лирика

При знакомстве с любовной лирикой поэта создается впечатление, что перед нами нечто вроде лирического дневника, который точно воспроизводит факты биографии писателя. Образ любимой женщины проникнут чистотой нравственнoгo чувства, он конкретен, и ее облик реален.

Толстой в своей лирике не боится «простых» слов, общепринятых эпитетов. Поэтическая сила eгo стиха в нeпосредственности чувства, задушевности тона, даже вpeменами в наивности восприятия. Знаменитое стихотворение «Средь шумного бала, случайно... » может быть названо психологичеснкой новеллой. Оно отражает историю eгo отношений с Софьей Андреевной Миллер, которая стремительно и навсегда вошла в жизнь поэта на oдном из петербургских маскарадов 1851 года. История ее жизни могла бы лечь в основу драматического повествования. Но история преданности графа Толстого этой женщине, может быть, еще драматичней. Только после многих лет им удалось соединить свои судьбы и создать семью.

Софья Андреевна была «эстетическим эхом» поэта и coздавала атмосферу, которая была ему дорога. Она владела 14 языками, была умным и внимательным собеседником, очень тонким и чутким читателем стихов. В хрестоматии мы поместили несколько стихотворений, которые посвящены их отношениям. Можете также прочесть и другие посвященные ей стихотворения, которые расширят ваше представление о взаимоотношениях этих двух незаурядных людей. К ней обращены лирические строки произведений Толстого: «С ружьем за плечами, один, при луне....», «Слушая повесть твою, полюбил я тебя, моя paдость!...», «Слеза дрожит в твоем ревнивом взоре....», «Усни, печальный дрyг....», «Ты жертва жизненных тревoг....», «Крымские очерки», «3апад гaснeт...»и др.

Искренне любя свою Родину, поэт умел видеть мир вокpyг не только в обаянии eгo лирических красот («Колодники»).

Взгляд А. К. Толстого на причины российских бед перекликается со строгой и суровой оценкой Ф. И. Тютчева в стихотворении «Эти бедные селенья...».

Эти бедные селенья,
Эта скудная при рода!

Ф. Тютчев

Одарив весьма обильно
Нашу землю, Царь Небесный
Быть богатою и сильной
Повелел нам повсеместно.

Но чтоб падали селенья,
Чтобы нивы пустовали -
Нам на то благословенье
Царь Небесный дал едва ли!

Мы беспечны, мы ленивы,
Все у нас из рук валится,
И к тому ж мы терпеливы -
Этим нечего хвалиться!

Лирику поэта отличает напевность, музыкальность стиха, многие eгo стихотворения близки к народной песне. Не случайно более 70 eгo произведений положены на музыку композиторами Н. А. Римским-Корсаковым, П. И. Чайковским, М. П. Мусоргским, А. г. Рубинштейном, С. И. Танеевым и др. При этом на тексты многих стихотворений созданы романсы несколькими композиторами (до 16 вариантов!).

Литература. 10 кл. : учебник для общеобразоват. учреждений / Т. Ф. Курдюмова, С. А. Леонов, О. Е. Марьина и др. ; под ред. Т. Ф. Курдюмовой. М. : Дрофа, 2007.

Рефераты, домашняя работа по литературе скачать , учебники скатать бесплатно, онлайн уроки, вопросы и ответы

19 век - золотой век русской литературы. Именно тогда творили А.С. Пушкин, М.Ю. Лермонтов, Ф.И. Тютчев. Именно в это время были написаны непревзойденные шедевры поэтического слова. Родная природа всегда вдохновляла поэтов. Неяркий русский пейзаж преображается под их пером и, являясь, всякий раз по-новому, волнует и удивляет нас. Но только ли о природе говорят эти стихи, может быть через описание пейзажа, леса, луга поэт передает настроение, чувства, мысли человека? Пейзажная лирика передает настроения, чувства человека, созвучна его душе. Мир души человека и мир природы взаимно отражаются, находятся в гармонии. Именно природа в ее вечном круговороте творит самого художника. В своих стихах поэт так же многозвучен и сложен, как природа.

Также в 19 веке прославились такие поэты, как А.Н. Майков, А.К. Толстой, И.С. Никитин, А.Н. Плещеев, И.З. Суриков. К числу лучших творений этих поэтов относится пейзажная лирика. Они написали много стихотворений, связанных с природой. Это стихотворения Майкова - «Сенокос", "Под дождем", "Ласточки", «Летний дождь», «Колыбельная песня», которые отличаются задушевностью и напевностью, Толстого - «Осень», «Растянулся на просторе…», «Колышется море; волна за волной…», Никитина - «Встреча зимы», «Пахарь», Плещеева - «Дети и птичка», «Сельская песня», Сурикова - «Детство», «Зима», «Зимой».

Творчеством русских поэтов второй половины 19 века в истории детской дошкольной литературы заполнена прекрасная страница. Образы пейзажной лирики насыщены светлым восприятием жизни и глубокой любовью к прекрасной природе России. Узнав в детстве эти стихи, человек через всю жизнь проносит благородную память о художниках, открывших для него поэзию родной природы. Эти стихотворения наполнены гармонией, любовью к окружающему миру.

Алексей Константинович Толстой (1817 - 1875)

Выдающемуся русскому лирику - поэту Алексею Константиновичу Толстому свойственно необычайно тонкое ощущение красоты родной природы. Умение схватить и передать в слове формы и краски природы, ее звуки и запахи характеризуют целый ряд лирических стихотворений, баллад и былин Толстого.

Пейзаж в стихотворении «Осень»

Одно из самых известных стихотворений Толстого называется «Осень. Обсыпается весь наш бедный сад». Стихотворение написано в 1858 году. Поэт задумчиво и проникновенно говорит о «пожелтевших листьях», что летят по ветру, и о ярко-красных кистях на вянущих рябинах.

Осень. Обсыпается весь наш бедный сад.

Листья пожелтелые по ветру летят;

Лишь вдали красуются, там на дне долин,

Кистья ярко-красные вянущих рябин.

Именно эти строки легко ложатся в память, и картина, красочно изображенная поэтом, встает перед мысленным взором. В стихотворении указаны самые броские предметы осенней поры. Особенно привлекает Толстого оживающая и расцветающая осенняя природа. Могущественное воздействие природы на душу человека исцеляет от душевной боли и сообщает голосу поэта оптимистическое звучание.

Вторая половина стихотворения - о печальной любви и осенней грусти - понятна только взрослому читателю. Здесь перекликаются любовь и «грустная» осень.

Весело и горестно сердцу моему,

Молча твои рученьки грею я и жму,

В очи тебе глядючи, молча слезы лью

Не умею высказать, как тебя люблю.

Лирика поэта очень проста и понятна любому читателю, в том числе и стихотворение «Осень». Он не боится простых слов, общепринятых эпитетов. Эту особенность поэзии Толстого хорошо охарактеризовал Н.Н. Страхов, передавая смену впечатлений от сборника его стихотворений. "Какие плохие стихи! - писал он. -...То высокопарные слова не ладят с прозаическим течением стиха; то выражения просты, но не видать и искры поэзии, и кажется, читаешь рубленую прозу. И ко всему этому беспрестанные неловкости и ошибки в языке...» Толстой А.К. Собрание сочинений в четырех томах 1969. - с.612

Большая часть пейзажных шедевров А. К. Толстого написана в семидесятые годы. Они уже свободны от явной фольклорной стилизации, надолго закрепившейся за именем их автора, учитывают всесторонний опыт современной лирики и даже прозы.

Правда, в пятидесятые годы в печати появились стихи А. К. Толстого, в которых угадывался его поздний почерк, например такие строки:

Вот уж снег последний в поле тает,

Тёплый пар восходит от земли,

И кувшинчик синий расцветает,

И зовут друг друга журавли.

Юный лес, в зелёный дым одетый,

Тёплых гроз нетерпеливо ждёт;

Всё весны дыханием согрето,

Всё кругом и любит и поёт…

(«Вот уж снег последний…»)

Продолжение этого стихотворения включает в себя противопоставление обновлённой природы и состояния человека:

Отчего ж в душе твоей так мрачно

И зачем на сердце тяжело?

Легко ощущаемая двухчастность такого рода (сопоставление человека и природы без сложных переплетений душевного и природного рядов) станет в дальнейшем основой многих толстовских стихов. Простота психологического параллелизма или противопоставления в них восходит к глубокой выучке у народного песенного творчества.

В цитированном стихотворении проглянули густые, сочные, беспримесные тона красок А. К. Толстого: «Кувшинчик синий», «зелёный дым» юного леса. К этим двум цветам – синему и нежно-зелёному поэт будет не раз возвращаться в стихах о минувших вёснах и молодости:

С какою радостию чистой

Я вновь встречал в бору сыром

Кувшинчик синий и пушистый

С его мохнатым стебельком…

(«Во дни минувшие, бывало…»)

То было раннею весной,

Трава едва всходила,

Ручьи текли, не парил зной,

И зелень рощ сквозила…

(«То было раннею весной…»)

В романтических декларациях А. К. Толстого обычно речь идёт о влечении к «мирам иным»:

Душа незримый чует мир…

(«И. С. Аксакову»)

Но истинная суть его музы – земная. Поэт мог бы повторить слова героя одной из своих былин – Садко: «Уж очень я к земле привязан». Отрывок из поэмы «Иоанн Дамаскин» «Благословляю вас, леса…» воспринимается как гимн земной красоте и свободному человеческому духу, который она питает. А в послании И. С. Аксакову поэт противопоставляет своей устремлённости к «беспредельному» страсть к «земному», которая обретает в стихотворении характер единственной подлинной реальности:

…И всё земное я люблю,

Все ежедневные картины:

Поля, и сёла, и равнины,

И шум колеблемых лесов,

И звон косы в лугу росистом,

И пляску с топотом и свистом

Под говор пьяных мужичков ;

В степи чумацкие ночлеги,

И рек безбережный разлив,

И скрып кочующей телеги,

И вид волнующихся нив…

Выделив строчки из стихотворения Лермонтова «Родина», А. К. Толстой присоединился к тому пониманию «странной» любви к земле, которая противопоставлена у Лермонтова тяге к пышным, полным «гордого величия» образам. Путь поэта к истинной глубине и даже обыденности этой любви оказался внутренне созвучным А. К. Толстому. Долгое время картины природы у него были пронизаны сложными историко-философскими раздумьями, воспоминаниями о красивом легендарном прошлом родины, насыщались колоритными стилизаторскими интонациями. В процессе эволюции его творчества даже в балладах стал выделяться непритязательный, лишённый декоративности, вполне реальный, обозримый глазом родной пейзаж. В одной из баллад он предстаёт в точном, по-человечески обаятельном, демократическом видении народного героя Садко, держащего речь к подводному царю:

Богатством своим ты меня не держи;

Все роскоши эти и неги

Я б отдал за крик перепёлки во ржи,

За скрып новгородской телеги!

Давно так не видно мне Божьего дня,

Мне запаху здесь только тина;

Хоть дёгтем повеяло б раз на меня,

Хоть дымом курного овина!

Страстный охотник, А. К. Толстой невольно вовлекается в своеобразные «деловые» отношения с природой, которые оборачиваются отменным знанием её жизни. Алексей Константинович смотрит на природу очень трезво, словно сознавая её стихийную целесообразность. Иной раз он нарочито ориентируется на кажущуюся будничность пушкинских пейзажных образов:

Винтовку сняв с гвоздя, я оставляю дом,

Иду меж озимей, чернеющей дорогой;

Смотрю на кучу скирд, на сломанный забор,

На пруд и мельницу, на дикий косогор,

На берег ручейка, болотисто-отлогий,

И в ближний лес вхожу.

(«Когда природа вся…»)

Перечисляются непритязательные детали привычного сельского пейзажа, так свойственные пристальной к деревенскому быту прозе современной поэту (вспомним хотя бы «Записки охотника» Тургенева).

Лирика А. К. Толстого семидесятых годов преобразует и объединяет в своей полноте все компоненты его видения природы. Стихотворение 1871 года «На тяге» даёт разнообразную, объёмную картину природы – в неё входят, бессознательно и беспорядочно чередуясь, как звуковые, так и зрительные впечатления:

И глушь и тишина. Лишь сонные дрозды

Как нехотя своё доканчивают пенье;

От луга всходит пар… мерцающей звезды

У ног моих в воде явилось отраженье;

Прохладой дунуло, и прошлогодний лист

Зашелестел в дубах…

Рассказ льётся естественно и легко, захватывая довольно продолжительный отрезок времени: поэт уложил в стихотворение описание охоты. Он передаёт живые, стремительные действия, опуская промежуточные звенья, - присоединяется к достижениям современного лаконичного языка лирики:

Я выждал верный миг – вперёд

На пол-аршина

Я вскинул – огнь блеснул, по лесу грянул гром –

И вальдшнеп падает на землю колесом.

Переход от картин природы к внутреннему миру человека А. К. Толстой совершает легко, чаще – по контрасту:

Но отчего же вдруг, мучительно и странно,

Минувшим на меня повеяло нежданно…

В другом случае поэт прямо говорит о притягательной силе явлений природы, наводящих его на размышления и сопоставления:

…На землю жёлтый лист спадает за листом:

Невольно я слежу за ними взором думным…

(«Прозрачных облаков спокойное движенье…»)

«Думный» взор приводит А. К. Толстого к созданию таких высоких образцов философской лирики, как «Земля цвела. В лугу…». Их вполне можно присоединить и к произведениям Тютчева, и к поэзии мысли позднего Фета («думам»).

Пейзажи А. К. Толстого семидесятых годов не претендуют на грандиозность или исключительность, в них не входят описания гор, моря, широких степей. Они часто строятся на очаровании отдельных, хорошо знакомых, даже примелькавшихся деталей, которые находятся буквально под рукой:

Вновь растворилась дверь

На влажное крыльцо,

В полуденных лучах следы недавней стужи

Дымятся. Тёплый ветр повеял нам в лицо

И морщит на полях синеющие лужи.

(«Вновь растворилась дверь…»)

Тут целый комплекс всевозможных, очень конкретных ощущений, в которых можно увидеть точные приметы наступившей весны.

Одно это четверостишие достаточно красноречиво говорит о свежести и первозданности лирики позднего А. К. Толстого. Хотя в общем-то земного призвания своей музы он не мог не сознавать и прежде, размышляя о восприятии природы: «Свежий запах грибов возбуждает во мне целый ряд воспоминаний. Вот сейчас, нюхая рыжик, я увидал перед собой, как в молнии, всё моё детство во всех подробностях до семилетнего возраста.

Это продолжалось, может быть, лишь одну тысячную секунды, не больше. Всякий сорт грибов имеет своё особенное свойство, но все они меня относят в прошедшее.

А потом являются все другие лесные ароматы, например, запах моха, древесной коры, старых деревьев, молодых, только что срубленных сосен, запах в лесу во время сильного зноя, запах леса после дождя и так много ещё других, не считая запаха цветов в лесу…»

Это признание А. К. Толстого необычайно важно для понимания устремлённости его лирики к естественности песнопения и в семидесятые годы – модного «прорыва» её подлинного голоса.

Пейзажная лирика

А. К. Толстого